Даже расколдованные, монстры вечно живут, и тут увы, ни один не властен закон. Знаешь, монстры страдают, и ждут. Вот и страдал и он.
С посудой болтал, и лесами ходил окрест, книги читал, забегал иногда в магазин, знал сотни тысяч прекрасных мест, но не ходил туда никогда один.
Уток кормил, и котов к себе пригревал, даже собаку завел, кстати, волкодава. Вечерами стихи обо всем писал, только этого было ничтожно мало.
А к нему девушки приходили, мол, он принц, и богат и хорош собой, делали комплименты, и очень льстили, а принц только думал о ней одной.
Только ей посвящал все стихи и песни, и смотреть на других он никак не мог, вспоминал времена, когда они вместе, и казалось ему, что не одинок.
Только о ней ему сны по ночам все снились, только руки её были так нежны, пусть они сорок лет назад простились, но нет и не будет другой жены.
Правда, никто не вечен, он видел - она стареет, но 70 лет для него пролетели секундой, он и не знал, что отпустить до конца не сумеет, и не поверил бы, что это настолько трудно.
Долго время на кладбище он проводит, там, за рекой, он часами сидит и молчит, годы идут, и годы мимо проходят, его не касаясь, ведь на нем, словно крест, есть щит.
Если хотите узнать, чем все кончится, то не смогу вам сказать ни тогда, ни теперь. Вряд ли история эта закончится, пока принц будет ждать свою Белль.
Но только вот если совсем будет плохо, ты знаешь, что случается с теми, кто ждет. Он станет, кем был до нее, да, жестоко, но монстра никто, никогда не спасет.
Ведь даже расколдованные, не меняются никогда и увы, тут ничто не властно.
Покосилась надгробная та плита, а трава окрасилась в красный.
(Говорят, там нельзя по ночам гулять, рядом ходит кто-то опасный)
